Александр Прозоров - Трезубец Нептуна [= Копье Нептуна]

— С какого «Ягеля»? — с подозрением поинтересовался археолог. — На пассажирских кораблях челноки минимум на сорок человек рассчитаны, а этот максимум на четыре, сэр.

— Так «Ягель» — транспортник, сэр. С Грина. Я снял на нем две каюты.

— На транспортнике? — Атлантида перевел взгляд на потрепанный челнок и понял, что влип куда сильнее, чем ожидал. — А почему не на обычном, рейсовом, сэр? Они же вдвое быстрее летают!

— Каюта на транспортном корабле стоит почти вдвое дешевле, сэр. Да и внимания к себе привлечем меньше.

Почему-то именно насчет «дешевле» Атлантида и ожидал услышать. Он поколебался еще несколько мгновений, почти готовый вернуться в объятия Джариты, но в последний момент все-таки предпочел челнок — запрыгнул к нему на крышу и провалился вперед ногами в узкий люк. Адаптивное кресло плотно обняло тело, однако голова и ноги все-таки ощутимо уперлись в края противоперегрузочного ложа. Археолог вспомнил габариты Вайта и мстительно улыбнулся.

«Ягель» оказался самым настоящим крупнотоннажным транспортом. То есть не тягачом, который один или вместе с однотипными кораблями цепляет крупную автономную «баржу» с грузом, доставляет к нужной звездной системе, бросает и перецепляется к другой «барже», не дожидаясь разгрузки-погрузки. Нет, это был самый настоящий корабль огромных размеров с трюмами, единым корпусом и системой капсулированных выносных реакторов — прямо океанский корабль докомпьютерной эпохи.

Челнок воткнулся транспорту куда-то в корму, мелко задрожал, словно стряхивая усталость, и затих. Атлантида вылез из кресла и оказался в светлом и широком, но уж очень низком, отсеке. Рядом уже нетерпеливо подпрыгивал пилот незамысловатого посадочного кораблика — ростом едва до плеча Платону, с огромными черными глазами и длинной, острой, симпатичной мордочкой, покрытой короткой коричневой шерстью. Голову пилота украшали короткие, сантиметров десять, раздваивающиеся рожки, между которыми белело овальное пятнышко. Остальное тело закрывал банальный комбинезон, склеенный из разноцветных элементов примерно одного тона. По всей видимости, или представители этой расы не различали цветов, или у них были очень странные представления о красоте.

— Пи-пи пии, пи пи-и, — дернул мордочкой вверх пилот.

Атлантида отряхнул пиджак, поправил цветок в петлице, потом расстегнулся и тихонько постучал по надетой на ремень, рядом с пряжкой, бежевой пластине полилингвиста:

— Эй, проснись, работать пора.

— Задайте языки общения или продолжайте говорить несколько минут, чтобы прибор произвел настройку автоматически, — откликнулась пластина.

— Основной язык: Земля-русский, воспринимаемый — Грин-олимы. — Археолог не очень доверял автонастройкам прибора.

— Вас понял, приступаю к работе.

— Пи-пи пии, пи пи-и, — повторил, дождавшись окончания манипуляций, рогатый пилот.

— Помогите обрести свободу своему секретарю, — посоветовал переводчик.

— Вот как? — обрадовался Атлантида. — Так этот жмот зарегистрировался моим секретарем? Ну, я ему работу обеспечу.

Рассольников склонился над открытым люком. Широкоплечий Вайт нервно дергался из стороны в сторону, не в силах вытащить из-под себя руки.

— Ну и как вам путешествие по сниженным ценам, сэр Теплер? — не удержался от ехидства археолог.

— Узкие… блин… — пробурчал крайне смущенный миллионер.

— В таких случаях принято было говорить «блин горелый», — поправил его Атлантида, взял тросточку в зубы, опустил руки в люк, зацепил Вайта за плечи и напрягся, вырывая его из объятий кресла. Поначалу казалось, что толстяк засел в кресле намертво, но после нескольких рывков его тело поддалось. Миллионер сдвинулся немного вверх, выпростал руки и, опершись ими о комингс люка, выбрался наружу.

— Спасибо, сэр Платон, — тяжело дыша, кивнул Вайт.

— Не стоит, — небрежно махнул рукой Рассольников. — У нас четыре недели полета впереди, еще наблагодаритесь.

Вайт, отдышавшись, поднялся на ноги, заставив малютку-олима с испуганным писком шарахнуться в сторону, — и гулко стукнулся головой о потолок.

— Ничего страшного, — прокомментировал Атлантида, — зато путешествие обойдется вдвое дешевле.

Теплер громко скрипнул зубами, но ни слова не сказал.

— Ни, пи, пи-пи-пи, — торопливо заговорил рогатый пилот.

— Через двадцать минут рождается подготовка к вылету, — расшифровал поясной переводчик. — Нужно быстро перемещаться в кабину управления космическим кораблем и заполнять собой кресла тяжелые.

— Какие кресла? — простонал Вайт, массируя себе затылок. — Только в постель!

— Мне очень жаль вас огорчать, сэр Теплер, — лучезарно улыбнулся Атлантида, — но на «грузовиках», в отличие от пассажирских кораблей, нет избыточной мощности на реакторах, поэтому искусственную гравитацию на время разгонов и торможений приходится отключать. В кровати вас просто раздавит, сэр.

Вайт хмуро покосился на археолога, но отвечать не стал. Олим приглашающе пискнул и засеменил вперед, показывая дорогу. Земляне торопливо пошли следом за ним.

Рубка оказалась недалеко. Полтора десятка мониторов и пультов, за которыми сидели космонавты с планеты Грин. Платон обратил внимание на то, что большинство из них имели не простенькие раздвоенные рога, как у пилота челнока, а высокие, ветвистые. Наверное, пассажиров доставила на борт женщина.

— Пи-пи, — указала олимка (или олимиха?) на два ряда кресел, которые стояли вдоль стены, и торопливо заняла место за одним из пультов.

В некоторых из кресел сидели олимы, внимательно наблюдая за подготовкой к старту, но большинство сидений оставались свободными.

— Прямо зрительный зал на борту, — хмыкнул Атлантида. — Какое кресло вам больше нравится, сэр Теплер?

— Какая разница, сэр Платон? — отмахнулся миллионер и рухнул в ближайшее. Кресло издало жалобный хруст, но выдержало.

Археолог сел в соседнее, откинул голову на подголовник. Верхний край кресла упирался ему точно в основание черепа. Атлантида чертыхнулся, вскочил, нашел регулировку, выдвинул подголовник до упора вверх, снова сел. В новом положении затылок получил какую-никакую опору, хотя и не очень удобную — верхний край подголовника доставал до середины головы. Рассольников покосился на Вайта и увидел, что у того мыслящий орган находится и вовсе на весу.

— Эй, сэр Теплер, поднимите подголовник, а то вам на старте мозги оторвет.

— Не поднимается, сэр Платон, — пожаловался миллионер.

— Как это — не поднимается?! — Атлантида вскочил, нажал на регулировочный рычаг соседнего кресла. И правда — все регулировки находились в максимальном положении. Ну, не рассчитывали олимские конструкторы на таких рослых седоков!